Сдайся земле, где правил нет, а репрессии - последнее, о чем ты можешь подумать. Эта категория представляет «настоящий» опыт, во всей его грубой, неукрашенной пошлости как форме желания за пределами обычного прикосновения. Здесь снова обычные отношения власти кажутся обратными или, по крайней мере, подвергнутыми сомнению, и поэтому правило согласия. Естественно, зрители становятся свидетелями сцен принудительных отношений, смены гендерных ролей и других табу. Он сексуально заряжен и с инстинктами бродящего участника объясняет исследование более табуированной стороны желания. Это мир, где удовольствие и боль становятся одним и тем же; и где единственное изречение - поддаться процессу.